В центре внимания: Валерия Георгиевна Пасечная. О том, как разрабатывался курс МРТ, о команде, дистанционном обучении и «вызовах» новой реальности

Известно высказывание, что один в поле не воин. Наверное, «воин», если ты врач, отвечающий за себя, свою работу, свои знания и навыки. И совершенно не «воин», когда смысл Дела, которому посвятил жизнь, зависит от качества совместной работы с врачами-коллегами. По словам Валерии Георгиевны Пасечной, ее смыслом стало желание развить сеть центров МРТ в компании «ГК Эксперт» через развитие ключевой компетенции докторов. Обеспечить бизнес хорошими врачебными кадрами. Настолько хорошими, чтобы можно было гордиться выращенными учениками.

Сегодня о развитии нашей компании поговорим с Валерией Георгиевной — врачом-рентгенологом, преподавателем «Института Эксперт», создателем самого первого для компании курса по МРТ-диагностике.

— Валерия Георгиевна, «Институт Эксперт» образован в 2014 году, но Вы начали обучать врачей МРТ гораздо раньше — с 2009 года. Расскажите, как был построен процесс обучения в тот момент?

— В 2009 году, на начальном этапе развития нашей компании, у нас были совсем маленькие дети. Конечно, в тот момент возникла необходимость создать курс, который длился гораздо меньше 12-14 часов в сутки. Идея записи практических знаний, которые в самом начале передавались из уст в уста, принадлежит Андрею Коробову. Вот и родился прекрасный для своего времени «продукт» — живой, душевный, такой... «на коленке». Интуитивно постигались азы образовательного мастерства, совсем не по науке. Материал использовали вообще не «причесанный», одним словом — творческий курс.

— Следите ли Вы за дальнейшей судьбой выпускников, все ли остались в профессии?

— Конечно, да. Это касается врачей, которые остаются и работают в нашей компании. Радуюсь и горжусь тем, какие они классные — настоящие профессионалы.

— Как разрабатывали программу обучения? Опирались ли на чей-то опыт (и был ли он в России вообще на тот момент)?

— Год рождения нашего курса — 2009. Сейчас кажется волшебством, что он получился вполне прилично «научным» с точки зрения методологии образовательного процесса.

Идет время, и к 2014 году, чтобы наш курс мог существовать не только для «себя» (внутри компании), а стал легитимным, его, конечно, необходимо было улучшить с точки зрения содержания и сделать более структурированным.

Я очень благодарна нашей команде Института, всем, кто помог оформить и дополнить курс для возможности его аккредитации. Это уже не моя заслуга. Если бы у нас не было Натальи Федяиновой, то материалы так и остались бы только для внутреннего пользования, не превратились бы в авторский курс, который есть сейчас. 

Трудилась вся команда: Светлана Бедненко, Полина Подгорная, Настя Чернышова, Дмитрий Измалков, Марина Рыгина, Алексей Попов, Марина Темникова, Аюр Пастыков.

Команда — это наши очень умные, требовательные и компетентные врачи — преподаватели Института; команда творческих, усидчивых и энергичных докторов. Каждый слушатель лекций увидит их имена.

Сегодняшний курс сильно отличается от первоначального. Он дополнен не только теоретическими современными знаниями (ведь наука движется вперед), но и очень интересными авторскими иллюстрациями из практики докторов в наших клиниках.

Только знания и силы команды сделали первичные материалы настоящим качественным образовательным продуктом.

Опыт классических образовательных учреждений нам ТОЧНО не подходил. Академического образования в России — много. Мы стремились создать вообще иной, радикально отличающийся от существующих курс обучения. Максимально ПРАКТИКО-ОРИЕНТИРОВАННЫЙ. Мы хотели, чтобы наш врач, прошедший курс, мог зайти на врачебное рабочее место и сразу начать работать по специальности, и ему было понятно — что, как и когда лично ему делать.

— Вы — автор базового курса по МРТ, который до ситуации с COVID-19 был исключительно очным, но всегда имелись желающие учиться удаленно. Сейчас пройти курс можно дистанционно. Как Вы считаете, формат обучения как-то влияет на его эффективность и качество?

— Лично я всегда люблю очное обучение. У меня фантазия, что очное обучение — это не только передача знаний, это еще обмен энергией, возможность почувствовать другого человека, дать что-то большее, чем просто материал. И это не вопрос доверия или недоверия к дистанционной форме обучения. Доверие вообще тонкая штука. На мой взгляд, может быть доверие к людям, а не к материалу. Устанавливается оно и очно, и на дистанции. Сделать это — вопрос взаимного желания. Очно — быстрее и легче. Дистанционно дольше и более ресурсозатратно.

Современный мир перестраивает не только наше поведение и среду обитания, но и наше сознание. Очень современно – иметь возможность учиться, не выходя из дома или работы. Очень современно, удобно и более комфортно. Как обычно у медали две стороны…При этом нет ничего невозможного. Мне очень нравится высказывание: ты можешь все, во что веришь. Так и есть.

Дистанционная форма обучения требует серьезной готовности. И технической, и организационной. 

В настоящее время мы полностью перешли на дистанционный и смешанный форматы обучения.

— За время существования Института отношение к дистанционному обучению поменялось?

— Подход дистанционного обучения для нас совершенно не новый. Наши центры находятся в разных уголках страны, поэтому другого подхода просто не может быть. Это реалии компании.

Приспособиться и перестроиться просто необходимо. Вопрос сейчас на уровне выживания. И скорость перестройки и адаптации имеет значение. Если ныть и страдать по былым временам, то выживание будет сложным и тяжелым, если будет… Ждать, что все вернется, не приходится. Не вернется.

Так что путь у нас один — принять новую реальность и найти в ней множество плюсов. И они точно есть! Например, возможность обучать людей в разных уголках страны и обмениваться опытом с врачами.

— Изменилось ли за 10 лет соотношение спроса на врачей МРТ и количества желающих освоить эту специальность?

— Наверное, да. И замечательно, что внедрение технологий, улучшающих медицинскую помощь людям, не останавливается. В нашей жизни меняется все… Очевидно, что специалисты МРТ нужны очень многим. После весны 2020 многим нужны специалисты КТ.

— Насколько повлияла пандемия COVID-19 на работу Института и в целом компании? Если будет вторая волна, на Ваш взгляд, будет ли она столь же ощутимой для бизнеса или компании смогут учесть предыдущий опыт?

Возможно, будет и вторая волна, и третья, и… много чего еще будет в нашей жизни. Неопределенность очень высока. Это очень типично для современной жизни.

Что бы ни происходило — работать точно будем. Миссия врача заключается в том, чтобы работать в любых условиях, когда помощь людям просто необходима. И не только относительно коронавируса. Ведь все болезни остаются с нами, и наши пациенты ждут помощи. Возможно, ждут еще сильнее, поскольку тревоги и страхи возрастают многократно. Потери, к сожалению, неизбежны.

Думать, что пройти сложный период можно без потерь, — заранее обеспечить себе разочарование. Сейчас есть более актуальный вопрос: чем каждый для себя готов пожертвовать, чтобы остаться в профессии, как нарастить свои компетенции, как продолжить личностно и профессионально развиться. Ведь любой сложный период — это одновременно и время возможностей.

Сегодня появляется просто уникальная возможность врачам-рентгенологам изучить не только МРТ, но и КТ, стать прекрасным специалистом по обоим направлениям, узнать новое, сложное и увлекательное. Со стороны компании мы сделали такую возможность открытой и доступной. И именно это я могу назвать эффективной работой.

Нынешнее время — кладезь возможностей.

Нужно ли пробовать работать в ЦУЗ («Центр удаленно закрытия»)? Это сложно? Да, это сложно на первых этапах — только потому, что непривычно. Жить, ломая стереотипы, всегда некомфортно. Но это — залог эффективности и личного развития.

Может быть, в период коронавируса стоит освоить новую компетенцию — коммуникацию с пациентом по телефону? Личное общение требует эмпатии и глубоких знаний, которые нужно понятно донести до человека, далекого от медицины. Очень сложная и непривычная задача. И наши врачи, участвовавшие в этом процессе, просто герои! Это ж сколько усилий требуется, чтобы перестать говорить медицинскими привычными терминами и услышать «боль» пациента. Ценность для личного развития такой работы очень высокая.